Меня очень сильно херовит. Очень сильно.

Чувство вляпанности, скверны, всякого рода мерзости и медленного угасания.

Я не хочу верить, что я не справлюсь. Но такого дерьма даже с ростовских времён не припомню.

У меня есть только два настоящих выхода.

Уйти из ситуации или забить вообще на всё, положить все силы на то, чтобы стать королём положения. Чтобы использовать это дерьмо как удобрение.
[звуки агрессии]

Над моим тлогом можно вешать вывеску:

"Изечка. Ною про работу since 2k19"

Пока я лежу в направлении мечты, неспешно дрейфуя среди обломков и обстоятельств, впереди и внутри постепенно вырисовывается понимание. ACT уже не противоречит экзистенциалке; они дополняют друг друга с поразительной лёгкостью.

А ещё я могу спокойно сказать себе, что я не работаю с проблемами в отношениях, потому что я в этом тупо не шарю (а не шарю потому, что не хочу). Во всяком случае, по части ЛГБТ я и то как-то лучше осведомлена, чем о традиционной семье. Да и кто сейчас толком видел традиционную семью? Есть люди вроде Мастера, кто разбирается, вот пусть работают. Это не мой этаж. Я чиню канализацию и вентиляцию, а не телекоммуникацию.

Мне ОЧЕНЬ плохо. Не снаружи; снаружи я не хочу ни бухнуть, ни порезаться, ни ещё что - я даже дела делаю охотнее, чем когда мне хорошо (отвлекает ибо), - а вот где-то на стороне и одновременно в глубине.

Я теряю опору. Сезон заканчивается. заказы заканчиваются (как ни тяни с дедлайнами). К практике почему-то аппетита нет, хотя I performed quite well во время консультации по случаю волонтёрства.

Если бы у меня был план Б, то всё было бы типпи-топпи чики-пуки. Но за последние полмесяца, или даже месяц, я настолько растворилась в делах, связанных с нею, что у меня не осталось ничего своего. Не осталось жара хотеть чего-то своего, не осталось злости его отстаивать.

Пустая оболочка, которую оглушили, выпотрошили и наполнили. До поры. Сейчас пришла пора возвращать чужое, которое дали поиграть.

Нет, я бы даже на это согласилась: быть всегда наполненной чем-то, что не моё, стать тумбочкой, ракушкой с браслета, вещью. Но исключительно в обмен на полное избавление меня от необходимости шевелиться самостоятельно. Объективироваться, так с музыкой.

Однако мы так не договаривались. И не договоримся. Она не З. и не сделает из меня вторую М. На перспективу она была бы рада видеть меня субъектом.
at least she sounds this way.

Сепарационная злость, где ты, когда ты так нужна.

Не знаю, откуда у меня этот интроект про то, что я не могу брать себе ничего хорошего, но крови он мне попортил очень много.

Люблю это состояние, когда ты такой ждёшь знака. Позволяешь себе посидеть попердеть понаблюдать. Даже когда это, казалось бы, неуместно. Позволяешь себе эдакую пассивность. Кот в камышах. А потом видишь это и понимаешь, что вот оно. Подсекай!

… читож, преподавать так преподавать. Не стоит отрицать в себе соответствующее начало, это неконструктивно. =))

1. Чёрный рынок идёт на хер. Как явление. В 30 лет уже тупо стыдно возиться с данными по-студенчески, нужно что-то посолиднее. (Да, это стереотипы, но с учётом стратегической перспективы я дабл манал эту историю.)
2. За остаток июня составляю поурочный план курса по матстату и записываю первую часть.
3. Задача не одного дня, но я уже наконец хочу понять, что мне конкретно нужно от академической среды и что я могу сделать в сфере практики. Не думаю, что приду к этому быстро, потому что это напарывается на стержневой конфликт, но… ползком-ползком)))

Ситуация с Мастером вывела меня к тому, что у меня (как и всегда в её контексте) совершенно сошёл на нет режим добытчика. Я очень вяло занимаюсь сейчас заказами, притом что осталось их мало, и при сосредоточенной работе там можно было бы управиться за два дня. Надо сегодня хоть человеку из ближнего круга сделать всё, что ей там надо.

Я впервые за долгое время решила не сопротивляться. Июнь можно будет прожить и так. На том, что есть. Сейчас попросту нет сил думать о том, что там на условно-февральских фронтах.

В феврале всё получилось, потому что я перестала избегать определённого опыта. Всё перестало сопротивляться: и я, и обстоятельства. А сейчас какое-то время разбрасывать камни. Или, быть может, наоборот — собирать. Что я и делаю, whatever it is.

Однажды утром я проснусь и пойму, что готова работать всерьёз. Ещё более всерьёз, чем в феврале. И чем меньше я сейчас буду пытаться заглянуть туда, тем сильнее удивлюсь в моменте.

I still have you under my skin, Master.

За эти полтора года она стала частью меня, её образ интериоризировался, и мне некомфортно осознавать, что без неё, возможно, я бы на самом деле не вывезла.

Возможно, в 2k19 я преувеличивала свою мощь. Сильно преувеличивала.

Возможно, декомпенсация у меня началась почти сразу, как я вышла в люди много лет назад, и все эти годы я только и делала, что обнажала суть, откалывая краску с фасада. Возможно, в какой-то конкретный момент той лютой осенью я просто начала болеть, и это стало сказываться на том, что я делала и к чему стремилась.

Мне, хоть убей, важно понять: это началось с аффективщины или с личностного? Вообще, аффективщина не должна вызывать личностного дефекта, хотя в обострения человек и может творить лютую дичь. Но если вспомнить, с чего всё начиналось, то пограничные черты у меня появились задолго до патологических колебаний настроения. Необходимость постоянно искать опору и сидеть на дофаминовой игле ожидания чего-то прекрасного. Жажда кого-то, кто сможет меня полюбить и принять как есть. Пустота, боль, рассыпанность: сперва рассыпанность, потом уже пустота. (К слову, после ковида пустота как-то перестала быть проблемой: точнее, она не прекращалась все те недели, а потом начала уходить, когда я уже не чаяла, что это произойдёт. Я всё ещё люблю шутить, что вирус заполнил в моей ДНК те пробелы, которые не давали мне быть автономной и целостной — осталось к этому только привыкнуть.)

Сейчас снова пустота, но уже другая. Я не чувствую недостатка любви, я чувствую лютую тревогу из-за работы. По-старому, даже как в феврале, уже нельзя. А как можно?.. Как нужно?.. Понимание ускользает, хотя оно основано на совершенно азбучных истинах.
Я прячу в ладони лицо, ухожу в заказы, прокрастинирую заказы, потому что мне страшно встретиться с тем, чего я хочу на самом деле. Чего я жду.

Страшно начинать выходить в пространство новых горизонтов. Кажется, что весь мой предыдущий опыт здесь не валиден. Не знаю, почему так: то ли потому что он уже не мой (я-то меняюсь), то ли потому что это было как в песочнице, а сейчас надо как серьёзно. Гррр. Надоели сомнения.

Мысли о ней делают мне компульсивное переедание.

Господи, я какой-то человек-провал вообще. С волонтёрством этим задница какая-то. Да, я в него влезла, в первую голову, во имя освоения навыков торговли греблом; но по факту никакой торговли не выходит, потому что это никому не нужно. Никто не хочет мотаться в помещение, где должны светить грёблами благополучатели, всем далеко, все сливаются. Немотивированное население, некомпетентный я. Вот есть люди, которые умеют завлечь, завести, заинтересовать, пусть и чрезвычайно примитивным образом (кстати, Мигель, но с ним своя история, он гораздо глубже). А я всю жизнь живу с ощущением, что это какая-то недостойная история вообще. В итоге имеем то, что я периодически не догребаю до глубины и при этом не особенно умею хотя бы в адекватный фельдшеризм.

Всё это удручает настолько, что я хожу по краю депры. А этого не было очень давно. Чуть ли не с самого ковида.

Обратная сторона силы — способность выдерживать свои слабости, спокойно знать о них и проживать.

Когда-то я была удивительно романтичной. Сейчас почему-то этого не хватает. Быть может, потому, что когда я в конце 15 года [предположительно] заболела, то это куда-то ушло из моей личности. Тупо не было сил на большие хорошие глупости и веры в то, что всё это возможно.

Наверное, в том измерении это действительно было невозможно.

А теперь это возвращается, и мне неуютно иметь с этим дело.

Признавать, что я люблю женщин, было непросто. Тяжелее было лишь признать, что я люблю мужчин.