Включила какую-то песню из осенних, и что-то так накатило… Я же любила тебя. Реально любила. И готова была сделать всё, что только в моих силах. И сделала бы, если бы не то, что довелось увидеть моим глазам.

Ненавижу себя — гладкую, милую, едва начавшую снова видеть этот мягкий свет.

Да твою же дивизию, это хоть когда-нибудь кончится?..

I жаловалась на суицидальные мысли, и теперь мне что-то тревожно. Это не тот человек, который будет играть такими вещами. К тому же у неё есть объективные причины испытывать сильную душевную боль.

Нет, она справится, конечно. Есть я, если что. Помимо меня у неё есть ещё те, к кому она может пойти с этим. Но я как представлю, что она это сделала… Ёлки-палки. Жесть. Для меня это была бы огромная потеря.

Не могу уловить, с какого момента всё пошло кувырком. Кажется, с того, где я начала переключаться с деятельности на деятельность. В том, чем я вплотную занимаюсь с осени, я чувствую себя уверенно и комфортно, невзирая на скуку и чёткое понимание того, что это не навсегда. Я смогла заработать и на дурацкую ростовскую авантюру, и на гудтрип (но всё-таки трип) в Петербург. Да, сейчас я сижу совсем без денег, но это не так уж катастрофично. Надо ещё выкупить заказ.

Но.
Когда я приближаюсь вплотную к своей мечте — мне становится плохо. Меня тошнит, крючит и выкручивает, будто в лихорадке. Я сплю без разбора времени суток и прочих условностей. Ночного сна мне не хватает, хотя в обычное время, спя часов по шесть, я чувствую себя лучше, чем когда так кроет.

Мне интересно знать только одно. Я хоть когда-нибудь (возможно, я ещё не готова так работать и тащемта могу это принять, но нельзя же вечно кормить себя завтраками, с другой стороны) смогу чувствовать себя в этой деятельности так же уверенно и комфортно (да, со всеми оговорками, благодаря которым зато будет не скучно)? Или мне стоит честно признаться себе, что я не гожусь для того, к чему шла, и мне надо не упираться в стену и без конца скулить, как рыж, а просто менять тактику?.. В мире масса сфер деятельности, и они ждут моей твёрдой (когда нужно) и гибкой (опять-таки) руки. А не вот это вот всё. Сложно… Сложно.

"Ты правда хочешь мне помурчать?"

Ночью я так и не ответила на это сообщение. Зато сейчас меня не может отпустить эта формулировка.

Дивизию. Ты из меня все кишки вытянуть хочешь, да?
Неприятно обнвруживать, что я действительно всё ещё где-то могу этого хотеть. Когда забываюсь. Когда расстояние пытается вернуть меня на прежнюю орбиту и убить память о том, как я металась из угла в угол на квартире на ***ской улице. Как мне было плохо. Как я едва ушла. А потом как ты выносила мне мозг спустя неделю. Такое не забывается.

Мне теперь стремно ехать и решать оставшиеся вопросы. Особенно одной. Я реально не знаю, смогу ли остаться в живых. И как я смогу не позволить тебе опять подмять меня под себя.

Ничего я не хочу, это гребаная формальность. Иди в задницу!

Я уезжаю послезавтра, и мне в нос уже бьёт воображаемый запах хлорки.

У меня нет ни тактики. Ни стратегии. Ни позиции. Ни плана.

Это фиаско, братан.

Давненько меня здесь не было.

Кажется, именно сейчас, через лютую боль, я познаю всю суть.
Есть я. Та, которая я. Которая что-то пишет, придумывает, может сказать что-то умное и дать толковый совет.
Есть тоже я. Та, которая готова положить всю свою жизнь на то, чтобы любить и заботиться об этом капризном существе. Положить всё к её ногам. Только бы взяла. (Ну, с этим отдельная песня.)

Вот и вся недолга с "реальностями".

Только вот незадача: той, второй, уже нечего дать тебе. Потому что, пока я — это она, я теряю способность созидать. Вкладывать что-то в себя. Копить ресурсы. Всё, на что я тогда способна — это гореть, сжигая последнее. Гореть тобой.

А первая? А что первая?.. — у неё своя жизнь. Да и ты в своё время едва не доконала её, третируя и заставляя перестать быть собой. Прекратить радоваться жизни, строить планы и ловить в поездках экспириенсы.

Зашибись, короче. Опять у меня поехало всё. Хорошо хоть теперь более-менее понятно, что почём, хоккей с мячом… Ибо чтобы победить врага — его нужно знать.

Купила по дороге влажные салфетки. Оказалось, что они пахнут точь-в-точь как тот освежитель воздуха, которым в феврале-марте брызгали в той локации, куда я переезжаю. Ненавижу этот запах всей душой. Он связан с тем временем, когда я намертво увязла в мыслях и попытках определить, какой проводок нужно перекусить, чтобы спастись.
Последние пару недель всё было так просто. До вчерашнего вечера. Нет, я знала, что после того, как я скажу тебе об этом, всё рискует вернуться. Но это произошло настолько быстро и, так сказать, топорно… Прямо повод начать опять сомневаться.

Да, я прекрасно понимаю, что нынешняя ерунда с салфетками — лишь простейшая реакция, основанная на условных рефлексах, и всё такое. Но ненависть от этого не становится меньше. Ненавижу этот запах. Ненавижу эту мыслительную западню. И, что самое страшное, рано или поздно возненавижу кого-то из вас.

Меня вновь охватывает дурацкое состояние, похожее на гипоманию. Ненавижу. Столько трудов положено, чтобы от этого отделаться.
А всё из-за долбаной конференции. Не из-за переезда, не из-за диссера, не из-за маячащей впереди работы.
Сколько раз зарекалась туда возвращаться, но вот опять. Как будто не помню, с чего всё поехало в 2k15.

Ладно. Главное, что теперь я знаю, как технически от этого отделаться, даже если сейчас меня и подснесёт. Выше нос!

Походу мне плохо. Опять плохо. Повеяло декабрем. Повеяло ещё какой-то ерундой.
То ли это сопротивление переезду как делу ответственному и хлопотному (я ж никогда не жила на своей отдельной территории, а теперь это всё надо создавать), то ли что; но пресловутая "вторая реальность" схватила меня за грудки и душит, душит, душит.
Очень тяжело. Очень. Тяжело.

Сегодня: съездить на ногти (потому что потом будет вообще некогда), купить посуду и всякие вещи по списку, отнести их на квартиру, в идеале что-то там протереть, сделать домашку к зачёту, который завтра.
Завтра: оттаранить на хату постельное бельё для себя и гостевое, отмыть хату, сдать зачёт.
Пятница: купить продукты, дать народу инструкцию, как добраться; отдохнуть.

Где-то между этими вещами надо ещё сесть и написать тезисы И. и себе любимой.

Я убьюсь.

Я всё ещё настроена бороться с депрессией (или как её там звать). Однако меня смущает то, что она могла уйти совсем в другое место и начать проявлять себя так, чтобы я её не узнала.
У меня уже второй раз за неделю падает давление так, что я отваливаюсь в состояние ваточки. Это погода, это перестройка тушки под весенний бег — или же это новая квартира моего недуга?
Если так, то дело пахнет керосином сильнее, чем я думаю.
Как бы борьба с тем, что я считаю болезнью, не заполнила всю мою жизнь (так бывает у некоторых хроников — они живут подобной борьбой, но им слишком страшно заглядывать за её горизонт).

Ты говоришь мне, что я тебя идеализирую. Возможно… Ты меня — тоже, впрочем. Ты преувеличиваешь мои возможности и моё здоровье. Мою способность что-то менять. Я тоже очень многое упустила и теперь не знаю, как это нагнать. И, главное, — насколько сильно это мне нужно.

Мне проще сказать себе, что я болею, чем искать настоящий выход? Возможно. Но болеть я от признания этой идеи меньше не начинала; скорее, напротив: этой зимой творилось столько безумия, что весной (казалось бы, золотое время для всяких психов) я просто выдохнула и начала жить без всех тех идей, которые меня подпитывали и подтачивали одновременно. Пока получается… ну, не хуже, чем было. Наверное.

Почему мой старый план так нелепо отменился. Мне так хотелось верить, что я уеду в город на Неве и смогу… что-то смогу. А теперь я обречена оставаться здесь. К добру или к худу.
А я хочу на Невский. Там мой дом. Моё "безопасное место". Там нет никого, кто помнил бы меня отбитой, странной, неуверенной. Никого, кому было бы до меня дело…

До осени ещё есть время всё изменить. Вперёд.

Ей плохо. Я не знаю, что делать.
Всё это время у меня более-менее было понимание, что происходит. Даже когда её несло и разрывало на части, а вместе с ней порою и меня. А сейчас — всё. Кранты. Амба. Приехали.
Я не знаю, что это такое и что с этим делать. И чувствую, что дёргаться нет смысла.

Жаль, конечно, если это реально то, что ты думаешь, и все планы из-за этого летят псу под хвост. Но если уж так надо…
Просто у меня реально нет ни средств, ни сил, чтобы тебе помочь.

С тех пор, как я прихожу сюда выговариваться, ты цепляешь меня намного меньше.
Но это почти предательство. Нет, не сам факт, что я хожу ныть "на сторону", и даже не падение уровня эмоций… а то, что я до сих пор не сказала тебе о том, что происходит. С другой стороны, на сей раз у меня действительно всё под контролем. А победителей не судят. Хочу, чтобы ты узнала, уже когда всё кончится.

Я не хочу тебя предавать, и скрываться тоже некрасиво. Просто мне слишком страшно — то за тебя, то за себя. За то, что мы этого не выдержим.
Просто подожди немного, и ещё — доверься мне. Я тебя очень прошу. Просто поверь, что я не только ерунду умею творить.