Одно из лучших вложений времени и сил в уходящем году — то, что я завела этот тлог. Сюда я приходила, отрезвев от угара, как в какую-то крепость из слов (выражение — не моё), и все сомнения, вся боль, все попытки вырваться откуда-то и прийти куда-то оставались здесь. Сейчас понимаю, что спустя полгода это даже приятно читать.

Да, я вляпалась в токсичные отношеньки. Да, отчасти это произошло из-за того, что я и сама токсичный человек. Я была неосознанным альтруистическим садистом, который невольно отомстил стандартному нытику-нарциссу, заставив того попотеть и попрыгать. И я думаю, что всё получилось даже лучше, чем могло бы когда-либо. Да, эта история ещё не завершена, и я могу лишь догадываться, какой поворот меня ожидает дальше. Но именно в этих эмоциональных безднах и ростовских гребенях я нашла тебя. И себя.

Только не забывать прошлую субботу. Никогда не забывать.

Кожа на руках трескается как не в себя. Второй день пью эхинацею, чтобы поддержать убитый всей этой историей иммунитет, а то гноятся дурацкие маленькие ранки, которые в нормальном состоянии на мне заживают как на кошаке.
Мне сочувствуют. Мне заматывают палец левомеколем поверх свежего шеллака и дают с собой тюбик. Мне рассказывают, что розовые тапки, оказывается, специально для меня. И собака Шурик, когда их достают к моему приходу, начинает радостно-нетерпеливо ждать меня.

И нет, я никогда не любила страдать на публику и давить на жалость. Но сейчас всё это выглядит настолько непривычно, что я хватаю это горстями и грузовиками. Закрываю все свои внутренние дефициты. Понимаю, что можно больше не ждать любви от эмоционально нестабильных людей. И можно отказаться от игр во власть, когда ты прогибаешься настолько, что от собственного великодушия клинических масштабов тебе кружит голову ощущение всемогущества, и ты становишься, как пёс, который лижет пилу, но не чувствует боли, пьянея от запаха собственной крови.
Можно быть счастливым и без этого.
Можно дышать, можно жить. Работать. Осуществлять себя. Можно и нужно. Вперёд!