Моя ненависть к себе всегда была столь велика, что однажды настал момент, когда я готова была променять всю свою жизнь на то, чтобы стать тенью взбалмошной, токсичной, инфантильной бабёнки, которая весь мир вращала на оси своих слезливых детских воспоминаний.

И вот она ушла в фон, на уровень статистической погрешности, слилась с местностью; её практически не стало. И, конечно же, я не буду просить её вернуться.

… Потому что моя боль больше твоей. И ни ты, ни кто-то другой не смогут просто так взять и утолить её. Все эти годы я молчала о ней, ведь самая жгучая боль ошеломляет до немоты. И коль скоро мне суждено ещё несколько дней или недель провести в душных застенках собственного "я", наконец-таки лицезрея её непосредственно и давая ей имя за именем - значит, так тому и быть.