Завтра я еду на ногти, потом пить какао с Я., потом — за заказом и за пальто.

Волнуюсь, что из-за этого не получится поработать. Впрочем, в дороге всегда можно сделать что-нибудь маленькое, но существенное.

Псто дженовой любви и нежности к людям, которые делают мою жизнь краше, и я знаю, что это взаимно.

А.
К.
Л.
О.

Столько всего хочется вам сказать, но в голове уже мутится, время позднее. Просто обнимаю всех. Спасибо вам.

Я не чувствовала себя настолько живой года с 2015, наверное. Если не с 2014. Короче, до осени 2015 и истории с неотправленным письмом и борисовской трубкой.

Это было довольно дурацкое время, но в нём было то, что я впоследствии отчасти утратила.

Жизнь. Созидательный элемент. Интерес к чему-то новенькому. К людям, к местам, к experiences. К тому, чтобы говорить о том, что важно.

И вот теперь это возвращается. Уратоварищиура.

Уже вся голова полностью в новом направлении: думаю, как писать сценарий видяшки и о чём там говорить вообще.

Опять падаю в депресняк. От мыслей, что у меня никогда ничего не получится.

Но это всего лишь мысли, дурные, как масляный налёт на поверхности воды.

Меня сможет исцелить только обретение соответствия между моим реальным статусом и формальной ценностью. Потому что первый очень сильно отстаёт от второй. И у меня есть всё, чтобы преодолеть этот разрыв, а не смиряться с ним. Так что надо действовать.

Переезд, таким образом, откладывается. Это очень жёстко и обидно, но деятельность мне сейчас важнее. И я не могу себе позволить ещё энное время разгребать бытовуху вместо того, чтобы решать свою ключевую проблему.

Жду, когда таки сработает цитрамон.

Мне безумно.

Пятничный утробный крик навсегда изменил что-то. Не исключено, что он стал отголоском воплей рождения. А может быть. и восполнил их.

Я могу говорить, мир меня услышит. Это теперь вошло в мою прошивку, и меня теперь не заткнуть.

Моя жизнь за лето превратилась в этакий героиновый шик, только без героина.

А нынешняя история с отъездом — это героическое тому противостояние, только без героизма.

До сих пор не понимаю, нужно ехать или нет. Хочу я этого по-настоящему… или нет.

Я разгадала знак бесконечность.

Я такая же, как Р., только у меня иные стартовые и текущие позиции.
Если смотреть на факты и только на факты, то всё становится очевидно. Просто я слишком долго сначала была в полнейшем отрицании, которое дополнялось позицией социального "детства" (на том фоне мои особенности просто не имели места проявиться). Поэтому штукатурка начала сыпаться уже после первого диплома, когда я сидела в магистратуре. Именно сидела, потому что и училась, и пыталась в работу я как-то очень уж спустя рукава. Я списывала это на утомление и разочарование, и нельзя сказать, чтобы их вовсе не было в этом раскладе. Но был ещё один большой жирный фактор с мощной нагрузкой, который я постоянно выгоняла в тень и проецировала на всех подряд. (Последнему я, к слову сказать, научилась у Р., с которой мы обнаружили удивительное духовное сродство. Я, например, считала нормальными с её стороны вещи, которые не являются социальной нормой, но тогда я этого ещё не понимала.))

Мне дохера лет, а я почти никогда не работала на социально приемлемой работе. И все мои потуги в этом направлении терпят столь мощное фиаско, что рано или поздно я бы осознала, что дело именно во мне.
Я инстинктивно мимикрирую под любую среду, отчего довольно хорошо схожусь с людьми.
Я вскрываю людей, заставляю их выворачивать наизнанку свою тень, свои слабости. Редко, непроизвольно (я ж думала, я правда хорошая), но очень тонко я могла кого-то ранить.
Я совершенно отвратительно переношу фрустрацию и плохо тестирую реальность. Поэтому, пока все окружающие меня люди развиваются, что-то делают и куда-то выкарабкиваются, я накуриваю фантастичные планы и потом удивляюсь, почему нихрена не выходит. А не выходит потому, что я не в состоянии что-то нормально делать, чтобы они осуществились. Ну и, конечно же, при осознании этого всего меня начинает шкалить, я испытываю аффективные приступы со швырянием кухонных приборов туда-сюда и всё такое.

Я слишком похожа на социопата, с которого при первых же жизненных испытаниях начала обваливаться штукатурка. Теперь я вижу своё настоящее нутро, и мне необходимо разобраться и понять, как дальше с этим жить. Потому что так, как раньше, не получается. Я не та, кого знали все и кого много лет сама считала собой. Я — это я. И факты говорят обо мне слишком много.