В регионе отменили пропускной режим. Еду в одно место.
Ну чего, половина народа в вагоне без масок. Хех.

Отковыряла хороший кусок лака, который плохо держался из-за затёков.
Пошла сняла лак с ногтя, покрыла заново.

Люблю автономность

В душе устроила парилку, в процессе вкатило в дикий тлен.
Под такой муд очень захотелось пообщаться с К. о чём-то левом, чтобы приободриться или хотя бы переключиться.
Прихожу, а он мне на сообщеньку со ссылкой ответил. Сейчас обсуждаем дубак и прочую ерунду, а так хорошо.

Сначала ты ноешь мне, что тебя кроет, а потом перекидываешь мне всякие репостики с подковыркой.

Не надо так.

Я больше не работаю с Н., а то мы убили неделю на её заказуху.

“В детстве”, чуть за двадцать, я была маленькой и привязчивой, а как следствие — ревнивой. Мне было жизненно важно эксклюзивное внимание.
Сейчас мне всё ещё важно эксклюзивное внимание, но я проще без него обхожусь и намного проще избавляюсь от людей, которые обращаются со мной как с говном. У меня нет ненависти к этим людям. Некоторые личности ставят себя так, что с ними просто не получается обращаться иначе, а я долгое время ставила себя именно так. Но пускай ребята будут счастливы за счёт удачи и труда, а не за счёт идиота, который пытается конопатить собой их дыры.

Я страдаю.
Надо пойти убраться, а я страдаю. (Нет, до уборки я тоже доберусь, просто вот.)
С другой стороны — зачем я отнимаю у себя право на страдание? Если это тяжёлая, но необходимая вгутренняя работа, то лишать себя этого процесса и его результата — просто глупо.

Впрочем, я даже не хочу рациональных оправданий. Моя боль имеет право быть и проявляться как таковая, по факту своего существования. Да, мне больно из-за глупой Р., которая постоянно хамит, и от мысли, что мне придётся порвать с ней и тем самым лишить себя чего-то важного, о чём я даже не подозреваю, пока этого не происходит, и оно оно ещё на месте.

Я боюсь не только за неё, но и за себя.

Фортунатус, например, в какой-то момент попросту упал в моих глазах, и я прервала с ним общение в принципе. Моими прощальными (как оказалось) словами стало краткое "нам больше нечего обсуждать". Здесь же какая-то другая история, здесь куда больше жалости и страха, я продолжаю воленс-неволенс вписываться в картину проективной идентификации Р., одновременно разрушая её. Ор в том, что ни к чему это не приводит, она продолжает вести себя отталкивающе и заниматься самоуничтожением.

Почему-то вспомнилась прощальная речь Сидиуса к Плэгасу. Если мне будет дано сказать ей какое-то последнее слово, я его скажу.

Я не знаю, что мне делать с этой музыкой.
Я просто знаю, что время пришло. Пришло время посмотреть правде в глаза. Мне посмотреть. Не ей, она — не моё дело. Мне.

Вчера пришло уведомление от приложения одной известной и очень назойливой ювелирной марки: дескать, вы зарегистрировались ровно два года назад!

Собственно, да, два. Чтобы иметь возможность купить Р. брошку с зелёным слоником с приличной скидкой. Приличная скидка, неприличный поступок.
Спасибо за флешбек, ребят.

Теперь реально в тлен вкатило. Ну, сссука, что ж ты будешь делать…

Снилась Р.

Я будто отщепляю от себя часть, которую предъявляю ей. Я продолжаю, сука, врать!

Вру, что не считаю её поехавшей и правда верю в то, что вся та байда была на фоне стресса. [Хотя, зная себя в депрофазе, не могу сказать, что я полностью отвергаю эту идею.]
Вру, что мне интересно с ней. Вру, что она мне дорога.
Я вру и не вру, вот в чём засада.

Надо срочно выруливать из этого дерьма. У меня просто закончилась работа, поэтому я и дурю, и падаю на дно.

— У нас у всех сейчас старческие развлечения! Сбер, магаз, почта…
— Так вот почему я навострилась править галактикой!