Опять гипуха, или что это такое, и вообще говно какое-то происходит.

Я думала, что два года назад был призец, а призец настал сейчас. По ощущениям он похож на целлофан. Всё становится похоже на целлофан, но на самом деле в целлофане ты сам, и оттого теряешь ясность. Мир не изменился; изменился ты, и теперь срать ты хотел на этот мир, а заодно и на весь род людской.

Такое чувство, что у меня в ноябре файлы посыпались (один кореш так выражается). Теперь я не тот человек, который мог работать, жить, вдохновлять и помогать, а кто-то ещё. Я скучаю по ней, мне хочется, чтобы она вернулась. В то же время это как будто шаг назад. Я сейчас знаю то, чего не знала она. Я вижу бездну, над которой уже не может быть ни цели, ни смысла. Нахера я в неё смотрю и что оттуда глядит на меня? — хороший вопрос, на который у меня нет ответа.

Я оживаю сейчас только тогда, когда могу ощутить близость с кем-то. Когда мне становится жалко Алекса, что он мёрзнет, или Птицу за то, что я на неё наорала в цдм. (Чтобы я??? Орала на людей?!.. Нет, это что-то немыслимое.) Однако я не уверена, что смогу вытащить себя из всего этого, как я могла раньше. Уже не уверена.

Всё, что я написала сейчас, пахнет какой-то гребаной клиникой. Нужно ловить себя за руку, пока не поздно, и идти искать помощи. И я найду, хотя какой-то частью себя я этого, признаться, чрезвычайно не хочу. Мне нравится быть психопатом [аффективщина аффективщиной, а личностное у меня никуда не девается]. Я ненавидела пограничников за то, что они ноют [ростовские флешбеки], а сейчас я сама пограничник, и нет, я не ною. Меня просто нет.

Как говорила Р., котарический бред. Только у меня заживо сгнила не плоть, а личность. И мне это только кажется.

Только кажется.