Самое страшное, что меня, в принципе, всё устраивает. За исключением того, что я нашла опору в тебе, а надо окапываться в собственной жизни и всё такое. Потому что эти наши эмоциональные игры никак не помогают нам вносить улучшения в наши жизни. То, что я для тебя стала светом в окошке, просто обнаруживает и обнажает наши сущности, не более того. И хуже всего — то, что из-за неосознанности наших истинных мотивов сложившиеся отношения не соответствуют их формальному статусу. Так не дружат. В дружбе есть хотя бы подобие равенства. Но такая мощная асимметрия и зацикленность, как у нас, — это уже о чём-то намного большем. И это большее, когда его осознают, в обязательном порядке оговаривается, гласно или негласно, но ставятся рамки, которые защищают обе стороны. Потому что ведущийверхнийдоминантктоугодно — опора. А чтобы быть опорой, он добывает ресурсы из внешнего мира. Для себя и для того парня. Не обязательно деньги и плюшки. Но он автономен. Он имеет обязательства перед ведомымнижнимсабомкактебяещеназывают, но его жизнь по определению не может исчерпываться отношениями с этим человеком. Чтобы светить, надо где-то брать топливо. У планетки, которую ты согреваешь, ты его не возьмёшь. Это абсурд. Это нонсенс. Чепуха на постном масле.

Поэтому было совершенно логично то, что я ограниченно делилась с тобой своей жизнью. И дело не только в твоей критике постоянной (хотя и от неё было очень больно… А, кстати, почему больно? Обычно я не принимала такое на свой счёт или просто прекращала общаться с ворчунами...). А потому что не твоё дело. Я живу так, чтобы тебя комфортить. Это занимает значимое место в моей жизни. Чем я живу в остальное время — не твоё дело, подставляй башку да будь доволен, что я перебираю твою тёплую шёрстку.

Поэтому я так фэйспалмлю с твоего "ты думаешь, что я радостно побегу искать работу и буду строчить тебе отсюда отчёты, что у меня всё хорошо?"
По-хорошему ведь — да, побежишь. И будешь писать мне, что у тебя всё хорошо. И ещё сверх того. С чего это вдруг? А с того, что я так сказала. Это единственный аргумент, необходимый и достаточный. Других не нужно. Если ты не доверяешь мне — уходи. Я могу быть плохим ведущим — так отпусти меня и себя, найди другого и будь ему хорошим ведомым.

Потому что всё посыпалось тогда, когда у меня кончились соображения о том, что (точнее, как) делать дальше. Тогда я начала вестись на твою чепуху о равенстве (чепуха, потому что ситуация изначально его не предполагала) и ждать от тебя самостоятельности. И охреневать от её отсутствия.

Вон оно чё, Михалыч.
Нет, так больше не годится. Надо всё обсуждать.

По итогам вчерашнего вечера (который резко перестал быть томным где-то уже часов после семи) у меня масса не самых приятных, но очень мощных инсайтов. И у меня взрывается мозг. Просто взрывается. Даже если в этом январе не произойдёт больше ничего важного — этого достаточно. Да что там, даже если до весны…

Собственно, соль в том, что реальный трэш с ней у меня начался в декабре семнадцатого. Когда меня штормило и мотало от очередного кризиса, я угодила в эту ситуацию. До того, пока она пыталась подстроиться под меня снизу, я в ответ на это, образно говоря, недоуменно пожимала плечами. Хотя и готовила почву для дальнейшего, что греха таить.
Собственно, первые звоночки были ещё в сентябре, даже летом, полтора года назад. Когда она попробовала меня на прочность, почуяв во мне крепкую, но добрую руку, и когда я пустилась это доказывать. Раз за разом, скандал за скандалом она провоцировала меня бросить её. Но я оказалась сильнее. Становилась ещё сильнее прямо в процессе.

И слишком поздно я сообразила, что всё это было не только про желание помочь и освободить. Что, отводя её от привычной среды, я не поддерживала её автономность, а осуществила смену господ. Что, когда у меня окончательно снесло крышу от сложностей в собственной жизни, я нашла себе опору в том, чтобы отвечать за неё. А ответственность — это и власть. Если я вкладываю ресурсы и принимаю решения, значит, батя в здании. И никакого равенства, о котором ты говорила и продолжаешь говорить, нет и не было. Им там и не пахло с самого начала. С самой первой твоей истерики, в которой за грубостью и резкостью столь тонко угадывалась пушистая башка которая покорно ткнулась мне в ладонь.

Мне бы оставить её недвижной. Лучше бы покусала. Лучше бы я прогнала.

А я начала гладить. Чесать за ушком. И тогда-то, братцы, всё и посыпалось. Я всю жизнь ждала не тебя, а свою "нижнюю". И ты всю жизнь ждала не меня, а свою "верхнюю". Старшую сестру. Кого-то, кто позаботится о тебе. Теперь понятно, почему ты не хочешь взрослеть. Ты не можешь рулить так, как я. А я не могу не рулить. Не могла даже тогда, когда была странной бабенкой с немытой башкой. Потому что это — долбаная биология. Я подминала под себя все ситуации, многих людей, так или иначе замыкая их на себя. И да, я тоже хотела на ручки. Но моя сильная рука не приходила ко мне, потому что я не умею лечь и ткнуться хозяину лбом в ладонь, это не моё. И когда я начала понимать и принимать, что, невзирая на все тупняки и комплексы, сильная рука в моей жизни как раз-таки я сама… Всё начало приходить к одному знаменателю.

И с поездкой была изначально моя идея. Я подвела тебя к этому, сама того не понимая. Я вообще не осознавала, как называется то, что происходит. И поэтому мы теперь имеем законченную структуру ведущий/ведомый, но при отсутствии нужных договорённостей, которые защищали бы нас. Мы имеем отвратительно строптивого ведомого, который не признаёт своей ведомости и топит за какое-то равенство. И отвратительно растерянного ведущего, который перестал рулить ситуацией, потому что у него закончился план. Бррр.