А ведь за этот год я непомерно, несоизмеримо изменилась.
Оказалось, что никому не принадлежать (никакой организации в роли студента, никакой идее с хитропланами) куда труднее, чем казалось. Нет, я была к этому готова в плане того, что понимала, с чем имею дело. Но я определённо не представляла себе, насколько трудно мне придётся.

Сейчас я занимаюсь тем, что делаю то, что боялась долгие годы. Страх не уходит; он сообщает всему происходящему истерически-кислый вкус. Но всё равно я действую. И даже психоделика — моя ли, под глоток конины, фикло и припрятанный в рукаве плейлист — или мамлеевская, с маньячизмом и внезапной иронией — уже не убежище, а лишь спутница, даже не допинг в полном смысле. Мне не легче от того, что я залипаю во что-то упоротое. Я просто залипаю ради него самого, а не из дефицитарных соображений, то есть чтобы спрятаться от этой жизни и реальности. Напротив, реальность реальна до боли: это как деревья в окне электрички, когда ты едешь с экзамена. Или когда тебе пеняют за то, что во время курсов ты плохо "практиковалась на кошках", а ты это выдерживаешь. Или когда вы с I. ходите в пятёрочку за сладким к чаю — чтобы потом стать по-настоящему близкими людьми.

Реальность реальна, как чёрный чай в прозрачном стакане; и это, наконец, пора принять.