Мысль: одна из причин, по которой я не могу отпустить Р. окончательно, состоит в том, что после того, как это случилось бы, я начала бы снова искать каких-то неуставных объектных отношений. В каком виде они бы опять вошли в мою жизнь, и что бы из этого вышло… хатт его знает.

А, ну это как на антидепрессантах: после снятия гнёта апатии негатив возвращается первым. О чём-то повеселее можно будет говорить уже потом.

А ещё я таки да, таки вправе красиво страдать.

Я уже ***нулась в дикую хламину, и дальше этот процесс, боюсь, будет только усиливаться.
Раньше у меня были сдерживающие факторы, а теперь они один за другим обращаются в пыль.

Я абсолютно славно отвлеклась сегодня на саммеровский чятик, но как только я вновь осталась одна, я осталась наедине с собой. Той собой, которую знаю теперь. Человеком, чья жизнь была поломана сильнее, чем ему казалось.

Самый тёмный час, говорят, перед рассветом. Только я не представляю, где, как и при каких обстоятельствах он может произойти.

Когда-то я до безумия жалела таких людей, как Р., Ирина большая и другие. Потом я пришла к тому, чтобы их презирать.

Теперь же я просто поняла, что, в сущности, я одна из них. Такой же поломанный человек, травматик, с которым всё серьёзнее, нежели ему всегда казалось; но именно это осознание не позволяет погрязнуть ни в навязчивом позитиве, ни в отчаянии. И это прекрасно (уж насколько я не склонна употреблять сейчас такие выражения, насколько мне они сейчас не в масть). Потому что правда всегда освобождает, я знаю это.