Слишком много эмоций и чувств. Самое жирное - наверное, острое чувство непонятного сожаления оттого, что местами пришлось порулить и довольно директивно позаботиться. И одновременно - осознание полной правильности происходящего. Теперь моё поколение будет поддерживать тех, кто стар и тех, кто мал. Так что всё так, как и должно быть.

Как всегда — весело до стыдного, мучительно до просветов.

Еду в маршрутке.
На соседнем сидении дама увлечённо разговаривает с кем-то по видеосвязи жестовым языком.

Gives me hope.

I. упала в какую-то депру и не смогла себя поднять. Так что сегодня я еду одна.

Как же я её понимаю…

Я творю с собой какую-то совершенную моральную мясорубку. Но я спокойна, потому что это последний раз так. Дальше будет иначе.

Мелькнула мысль нахамить Профессору.

В контексте всего, что со мной последние несколько дней творится, это была бы какая-то изысканная форма аутоагрессии.

Проблема в том, что даже если я выкину какой-то совсем уж лютый фортель, если меня развезёт настолько, что я исхерачу себе полтела и буду валяться здесь, в гостиной, на полу, и всё будет в моей крови, и за мной приедет барбухайка, и меня на всю жизнь заклеймят двинутой… - я никогда не избавлюсь от чувства, что я отвечаю за происходящее со мной. У пилота может не работать половина приборов, но он не перестаёт от этого быть пилотом и лететь туда, куда нужно. А парашютов не предусмотрено, мы летим до конца.

Вот что пугает меня до дрожи. Я уже больше никогда никуда не спрячусь. Даже если я болею - это не мешает мне отвечать за свою жизнь той частью себя, которая остаётся здоровой.

Вот это на самом деле главная жопа. И как ты от неё ни прячься, она тебя всё равно настигнет.

А значит, всё в полном порядке.

Интересно, почему Профессор так спокойно отнеслась к тому, что у меня штиль с трудовой деятельностью?.. Я не помню, чтобы она меня за это как-то упрекала. То ли она поняла мотивы этого затишья лучше, чем кто бы то ни было другой, то ли чё.