С недавних пор я живу по принципу "что падает — то подтолкни". В том числе, по отношению к себе. Благо, жизненные обстоятельства только этому способствуют: взять хоть ту же ситуйню с заказом.

Весь прошлый год я что-то конструировала, а где-то с весны, напротив, без конца что-то разношу.

Ich muss zerstören, да и точка. Если я не смогу подняться, в отличие от всех прошлых раз — значит, так тому и быть.

Когда-то я приходила в лютый ужас от твоих просьб "дать спокойно дожить", обеспечить некий паллиатив. (Проще говоря — развлекать и утешать тебя, пока ты будешь оплакивать безвременно ушедшие детство и юность вместо того, чтобы взять себе право и принять на себя обязанность что-то делать с оставшейся жизнью.)

Сейчас я даже не могу толком вообразить оснований для подобного.
Некоторым людям действительно лучше оставаться на месте. Так лучше и для них самих, и для окружающих. Это мне удалось понять благодаря замечательному пережитому опыту.

Знаешь, лишь теперь, спустя два года, я наконец-то смогла тебя услышать и понять. Помнится, прежде ты любила меня упрекать в непонятливости; в свою очередь, меня это сильно задевало.
Теперь всё уже не так. Я стала молчаливее и мудрее, пускай и ценой эдакого душевного пареза.

Ты хочешь паллиатива?.. Я дам тебе этот паллиатив. Практически всё наше общение сейчас превратилось в этот паллиатив. Впрочем, ты из тех пациентов, кому лучше не говорить диагноза.

Однако на меня это влияет не лучшим образом. Я — тупею, мертвею, прованиваю хлороформом и формалином.
Значит, надо что-то делать. Спасать себя, доставать из-под развалин.

Надо. Что-то. Делать.

Р. вчера за каким-то корнеплодом докопалась до меня относительно того, о чем я сожалею относительно прошлого.

Lolwut?

А, ну да.
Когда ты глумилась над тем, что было для меня дорого, я воспринимала это как признак трезвости, зрелости и реализма, которых якобы недоставало мне.
Когда ты начинала всех поучать, критиковать или просто рассуждать за жизнь, я поражалась взрослости и взвешенности твоих суждений. Хотя многие из них меня коробили ещё тогда.
Когда ты часами поносила всю свою родню до седьмого колена — я впечатлялась настолько, что ночами могла задыхаться от слёз, от жалости к тебе, ведь какие-то жестокие люди так обижали и обижают бедную девочку.
Когда ты тыкала меня мордой в мои косяки — действительные или надуманные — я рассыпалась в благодарностях за "честную обратную связь".

А потом, когда с твоего фасада начала слишком явно отсыпаться штукатурка, когда ты огрызалась на каждом слове, когда измучила меня за конец лета до полной невменяемости — что сделала я?
Я не послала тебя куда подальше. Я не обращала внимания на то, что моя собственная жизнь катится в гребучую бездну. Я настолько была одержима идеей что-то тебе показать и куда-то вывести из кромешного мрака, что набрала халтур, взяла в долг десятку, села в поезд и рванула через полстраны в твой уездный городок на миллион населения.

Знаешь, я могла бы сказать, что сожалею обо всём этом. Но чем больше я погружалась в воспоминания, чтобы написать этот текст, тем меньше у меня оставалось сожалений.

Если бы не ты — я бы не обрела последний рубеж. Не умерла бы и не стала бы той, кто я есть сейчас.

Я ни о чём не жалею. Ни о чём.
Да и трип занимательный вышел.